Антихрист - Страница 157

157

Кунц застыл. Он посмотрел в зеркало и встретился со взглядом мистера Сароцини. Тут же отведя глаза, он стал смотреть на дорогу. Как? Как? Как?

Затем он понял, и волна холода прошла по его телу. Ну конечно. Няня. Мистер Сароцини не разрешил ему подобрать няню, сказав, что ее выбор должен быть случайным. Но в мире мистера Сароцини никогда, никогда не было места случайностям.

Мистер Сароцини подослал няню не только для того, чтобы присматривать за Верити, но чтобы шпионить за ним.

– У Сьюзан Картер неуравновешенная психика. Это очень опасно, Стефан. В нашем с ней телефонном разговоре она напомнила мне о тех обещаниях, которые я дал ее мужу: что больше никто не умрет и что не будет никакой слежки и прослушивания. Она угрожает, что причинит ребенку вред, что убьет себя и ребенка. Она говорит, что если увидит тебя еще раз, то убьет Верити.

– Я ей все объясню, – дрожа, сказал Кунц. – Я успокою ее. Она все поймет.

– Я не могу так рисковать, Стефан. – В голосе мистера Сароцини прозвучало: «Это не обсуждается».

Кунц промолчал.

– Ты сам создал настоящую ситуацию, Стефан, и я предоставлю тебе на выбор два варианта выхода из нее. Ты либо убьешь Сьюзан Картер, либо больше ее не увидишь.

– Я не могу убить ее, – тихо сказал Кунц.

Они догнали еле двигающийся фургон, Кунц выехал из ряда и попытался обогнать его, но навстречу шел поток машин. Он вернулся обратно в свой ряд.

– Значит, ты больше никогда ее не увидишь.

– Но я должен передать Верити знание об Истинах, – сказал Кунц.

– Верити обладает врожденным знанием всех Истин, Стефан. Именно это делает ее особенной. Именно это делает ее уникальной. Для их восприятия ей не нужен учитель. Она просто поймет их, когда вырастет. Они станут ее второй натурой. Как и многое другое.

– Вы обещали мне, что Сьюзан Картер будет со мной вечно.

– Двадцать вторая Истина гласит, что ничто не длится вечно. Это закон энтропии. С течением времени хаос естественным образом начинает преобладать над порядком. Даже обещания не длятся вечно, Стефан.

Кунц молча вел машину. Он попытался представить, как он убьет Сьюзан, и не смог. Он попытался представить, как будет жить дальше, не имея возможности увидеть ее, и не смог.

Что с ней станет без его защиты? Она слишком гордая, слишком свободолюбивая. Когда-нибудь она снова разозлит мистера Сароцини.

И что тогда?

У него в голове закричала Клодия.

Он выехал из ряда, чтобы посмотреть, можно ли обогнать фургон. По встречной полосе ехал большой грузовик. Он был еще далеко, и у Кунца было время – ровно столько, сколько нужно для того, чтобы нажать на педаль газа и обогнать фургон.

Но он снова спрятался за фургон. Затем, встретившись с взглядом Сароцини в зеркале, сказал:

– Я подвел вас. Мне требуется очищение. Пятая Истина гласит: «Очищение возможно только путем уничтожения».

Кунц резко вывернул руль вправо. «Мерседес» вылетел из-за фургона прямо на встречную полосу.

Под колеса приближающегося грузовика.

Сьюзан, любовь моя, это для тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя так, как ты и представить себе не можешь.

В голове у Кунца вновь закричала Клодия. Затем, первый раз в жизни, он услышал крик мистера Сароцини.

За это можно было заплатить любую цену.

Массивный грузовик въехал в борт лимузина и сорвал ему крышу, перевалившись через него передними колесами. Он тащил зажатый под ним искореженный корпус автомобиля долгих двести ярдов, пока, наконец, не съехал с дороги и не остановился в широком неглубоком кювете.

Через несколько секунд после того, как водитель выскочил из кабины, топливный бак «мерседеса» взорвался. Пламя очистило автомобиль мистера Сароцини и попутно подожгло грузовик.

Эпилог

Чик… чик… чик… чик… чик… чик…

Шум сводил Сьюзан с ума. На следующей неделе у нее истекал срок редактуры антологии сочинений Фергюса Донлеви, и она работала над ней все выходные. Эта книга была ее детищем. Для ее составления она убедила «Магеллан Лоури» нанять хорошего научного консультанта, который, по странному стечению обстоятельств, несколько лет назад написал краткую биографию Эвана Фреера.

Работа шла медленно, но она чувствовала, что Фергюс гордился бы ею. В результате пятилетнего кропотливого труда получалась книга, достойная Фергюса Донлеви.

Чик… чик… чик… чик… чик… чик…

Звук доносился сверху, через потолок. Этот чертов мышонок Баззи – две недели назад они купили его Верити в качестве подарка к ее пятому дню рождения. И уже две недели он, почти не отдыхая, бежал в колесе у себя в клетке. Иногда Сьюзан казалось, что Верити нарочно его подстегивает. Каждый раз, когда Сьюзан садилась работать, он начинал свою дурацкую аэробику.

Она сражалась с трудным куском книги – одной из многочисленных мыслей Фергюса по поводу теорий времени. Она помнила, как пыталась осознать этот пассаж, когда работала над изданной посмертно последней рукописью Фергюса. На книгу были хорошие отзывы, но бестселлером она, вопреки надеждам Сьюзан, так и не стала. Ее успокаивало то, что Фергюс был бы доволен: хорошие отзывы ученых всегда значили для него больше, чем размеры продаж.

...

Время – это кривая, а не прямая линия; линейное время является иллюзией; мы существуем в пространственно-временном континууме.

Иногда она надеялась, что это правда, что время является иллюзией; что не бывает так, что люди умирают и просто перестают существовать; что все, кто когда-то был, существуют и поныне. Она хотела бы, чтобы Фергюс существовал и поныне. И Харви Эддисон. Но только не мистер Сароцини.

157